Рельсы и шпалы.
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы… Он помнил эту игру.Игра нехитрая, собственно, и не игра это вовсе, а так – пережиток детства. Не то чтобы она ему нравилась – просто запомнилась.
Рельсы и шпалы. Поезд мчится в серые дали под дымным знаменем. В тусклых окнах мелькают однообразные пейзажи – облысевшие поседевшие поля с редкими деревцами. Природа, как и большинство людей, постарела раньше времени. Мерный стук колёс, который раньше всегда убаюкивал и внушал покой.Теперь всё наоборот. Всё давно стало «не как раньше».
Все едут молча. В купе мест мало, все сидят,съёжившись и нахохлившись как сычи. По правую руку – мужчина лет тридцати. Он весь сгорбился, скрючился и смотрит в пол, на потускневшие носки сапог. С шеи свисает крестик, робко поблёскивая на сером свете.
Рядом с ним – худой нескладный юноша с едва-едва показавшимся усами. Он дремал, прислонившись к двери. В руках он сжимал небольшую кожаную сумку – не хотел с ней расставаться. Наверняка там завёрнутый заботливой матерью-старушкой хлеб и крынка с молоком.
(Продолжить)
Напротив,прислонившись головой к стеклу,сидит совсем ещё парнишка и почти немигающим взглядом смотрит на фотографию. Если чуть-чуть привстать, можно было бы увидеть красивую девушку в белом сарафане и с такой же улыбкой.
Слева от него – хорошо сложенный мужчина средних лет.Взгляд у нег гордый, властный, и этим взглядом он всматривался в каждое лицо,оценивая. Плечи широко расправлены, осанка неестественно прямая –настоящий бескомпромиссный солдат.
Он прижал к двери щуплого паренька, дрожащего и сопящего. Он смотрел на всё не верящим взглядом, полным страха, словно ожидая,что это всё закончиться, как болезненный сон. Но ничего не заканчивалось,отчего паренёк едва-едва не плакал.
Рельсы и рельсы, шпалы и шпалы. Тот, что раньше молча смотрел в пол, пробормотал:
- Бомбить сейчас будут.
Все напряглись. Никто не спрашивал, откуда он это знает, а бережёного Бог бережёт. Парень нервно захныкал. Никто его не осуждал – всем было страшно.
Нет, ничего. Серое небо всё то же, стук колёс ничего не нарушало. Все замерли, боясь спугнуть временное спокойствие. Даже хлюпик затих.
В дверь постучали. Она с шумом отъехала в сторону,в купе заглянул полный мужчина с усами. Да, усы в этом человеке запоминались больше всего. Такие люди всегда узнаются по реплике «Ну, тот,что с усами…». Он заглянул внутрь, и чёрными, как жучки, глазами пробежался по купе. Взгляд его задержался в левом углу. Мужчина вздохнул в усы.
- Скоро выходим. Готовитесь.
Все были готовы. Дверь с шумом закрылась. Хлюпик,не выдержав, разрыдался. Его сосед, Гордый, неодобрительно посмотрел на него:мол, нашёл, где реветь.
Все сразу занервничали. Парень с фотографией,тяжело и горестно вздохнул, тот, кто сидел в левом углу, заёрзал и завозился,спящий лениво приоткрыл глаз. Мужчина с крестом, не отрываясь, смотрел в пол.
Поезд начал сбавлять скорость. Пейзаж слегка переменился: за окном стали мелькать грузовики.
Приехали.
Остановились рельсы и шпалы. Закончились игры,солнечные деньки и веселье. Всё это – пережиток. Пора жить настоящим. Так решил тринадцатилетний мальчик, сидевший у окна в левом ряду. Спрятал парень свою фотографию в нагрудный кармашек, выпятил грудь колесом Гордый, Хлюпик шумно втягивал носом воздух, спящий проснулся и прижал к груди сумку, тот, что смотрел в пол, спрятал крестик под одежду, а мальчик последний раз выглянуть в окно, за которым тянулась к серому небу тощая берёзка с редкими листьями.
Шли солдаты на фронт.
____
На днях написала О_______________________о
